Автор: В.А.Сидорович
Неравенство: стандарты от государства
Россия – страна с сильным социальным расслоением. По данным Росстата коэффициент дифференциации доходов (коэффициент фондов) составил по итогам 2007 года 16,8 раз, индекс концентрации доходов (коэффициент Джини) – 0,42.
Государственная статистика оперирует теми данными, которые может собрать. Не удивительно, что многие исследователи, ссылаясь на недостаточные возможности органов статистики по сбору информации, огромный теневой сектор экономики и т.п., ставят под сомнение полноту и, как следствие, достоверность информации, поставляемой Федеральной Службой Государственной Статистки. Кроме того, споры вызывает также методология Росстата. Результаты альтернативных расчетов существенно отклоняются от публикуемых официальных данных. Например, у Всемирного Банка и Независимого института социальной политики коэффициент фондов по итогам 2005 года составил 19 раз (Росстат – 14), у Института народно-хозяйственного прогнозирования – 23.
Столь существенные отклонения делают интересными исследования на микро-уровне – уровне корпораций, где достоверность исходной информации несравнимо выше. Такие исследования могут служить подспорьем в обозначении ориентиров и направлений государственной социальной политики.
Мы взяли официальные данные крупнейших компаний ряда стран за 2007 год и проанализировали, насколько средняя компенсация руководства (членов правления) компаний отличается от размера средней компенсации по компаниям в целом. В отличие от стран Запада, где поименно указывается, кто из управленцев, какую компенсацию получил, в России эта информация закрыта. Поэтому нам пришлось довольствоваться данными тех российских акционерных обществ, которые публикуют сведения об общем размере вознаграждения руководителей, и рассчитывать средние величины. Для целей исследования были выбраны крупнейшие российские компании с государственным участием (Газпром, Сбербанк, РАО ЕЭС, РЖД, ВТБ). На наш взгляд, международные корпоративные сопоставления не просто познавательны, но и помогают сформулировать меры по сокращению социального неравенства в России.
Известно, что для последних десятилетий характерен опережающий рост зарплат высших управленцев во всем мире.
Свежеиспеченный нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман еще в 2002 году отмечал, что «средняя оплата исполнительного директора в крупной компании просто заоблачная. Несколько лет назад он была «всего» в 40 раз выше, чем у обычного сотрудника, сейчас она в 500 раз выше».
По данным исследования Executive Excess 2008, подготовленного вашингтонским Институтом Политических Исследований, средняя компенсация СЕО американских компаний, входящих в S&P 500, составила по итогам 2007 года 10,5 миллионов долларов и превосходила зарплату среднего американского промышленного рабочего в 344 раза, а «тридцать лет назад руководитель в среднем зарабатывал только в 30-40 раз больше, чем средний рабочий».
Наше исследование показало, что российские АО с государственным участием активно поддерживают данный тренд.
Так разница между средним вознаграждением членов правления пяти выбранных российских компаний и средним заработком их сотрудников (назовем ее «коэффициентом внутрикорпоративного неравенства») составила примерно 120 раз.
Для топ-10 американских компаний (за исключением Walmart) этот показатель составил в среднем около 200 раз, для десяти крупнейших немецких – 50 раз.
В Германии разница между средней компенсацией члена правления крупнейших десяти компаний и средней зарплатой в стране составила по итогам 2007 года около 70 раз, в России (для нашей выборки) – более 225 раз.
Заметим, что американские и немецкие компании нашей выборки – это транснациональные корпорации. Они работают в десятках стран, уровень зарплат в которых, как правило, ниже, чем в стране местонахождения штаб-квартиры. Соответственно коэффициент внутрикорпоративного неравенства, рассчитанный чисто для США и Германии будет меньше, чем в целом по корпорации.
Кроме того, приведенные данные по России не учитывают прибавки, которые назначают себе руководители ряда российских госкомпаний, обычно оформляя их в виде вознаграждения за работу в совете директоров дочерних компаний, а также опционную программу РАО «ЕЭС».
Дойче Банк, превосходящий по размеру активов «Транскредитбанк» в 500 раз, выплатил в 2007 году членам наблюдательного совета в среднем по 300 тысяч евро на человека. В то же время, Транскредитбанк, являющийся по сути казначейством РЖД, выплатил четырем членам совета директоров (трое из которых – руководители ОАО «РЖД») 145 миллионов рублей, т.е. более 1 миллиона евро на брата.
Выплаты членам Совета Директоров «Газпромбанка», семь из которых – члены Правления Газпрома, составили около 764 миллиона рублей или, в пересчете, 2 миллиона евро на человека в среднем. Семерым топ-менеджерам Газпрома, заседающим в совете директоров «Газпром-нефти», было выплачено в среднем более 27 миллионов рублей на человека и т.д.
Подобными приработками занимались и руководители РАО «ЕЭС».
Мягко говоря, такие фокусы не вполне в духе надлежащих стандартов корпоративного управления.
С учетом указанных приработок и опционной программы РАО «ЕЭС» значение коэффициента внутрикорпоративного неравенства в российских компаниях с государственным участием зашкаливает за американский уровень.
В связи с этим целесообразно обратить внимание на следующие факторы. Во-первых, в нашем случае государство является контролирующим акционером рассмотренных компаний, в то время как выбранные иностранные компании относятся к частному бизнесу. Во-вторых, производительность труда в российских корпорациях существенно ниже, чем у американских и европейских.
С учетом указанных обстоятельств размер компенсаций менеджеров российских компаний с государственным участием представляется завышенным.
Как правило, в обоснование столь высокого уровня компенсаций приводится ряд нехитрых аргументов: размер вознаграждения определяется рынком, если платить мало, то наши талантливые управленцы уйдут в частный бизнес или станут воровать.
При детальном рассмотрении данные аргументы не выдерживают критики.
Во-первых, компании с государственным участием являются крупнейшими субъектами экономики и занимают хорошую рыночную долю. Они в значительной мере влияют на рынок зарплат, являются на нем крупными «маркет мейкерами». Возможности же частного бизнеса по созданию столь большого количества «дорогих» рабочих мест сильно преувеличены.
Во-вторых, подход к мотивации персонала, согласно которому платить надо столько, чтобы не воровали, представляется не совсем удачным. Эмпирически невозможно вычислить границу, за которой вороватый перестанет воровать. Как известно, «богатство не уменьшает жадности». Значительный международный опыт менеджерских злоупотреблений свидетельствует, что они редко случаются из-за нищеты.
Разумеется, мы не предлагаем свести размер компенсации руководителя крупнейшей корпорации к заработку рабочего. Компенсация должна быть значительной, но ее уровень должен быть адекватен нашим условиям - размеру ВВП на душу населения, производительности труда компаний и т.п. А то получается, что товарищи работают в России с ее макроэкономическими параметрами, с российской производительностью, а получают по «голливудским» стандартам. Сложившиеся пропорции напоминают скорее сословно-кастовое государство, нежели провозглашаемое Конституцией РФ «социальное».
Говоря о крайностях социального расслоения, Россию часто сравнивают со странами Латинской Америки, приводя их в качестве отрицательного примера того, куда мы можем скатиться. В Бразилии коэффициент Джини составил в 2007 году 0,53, а, скажем, в Венесуэле находится на российском уровне (0,42).
Латинская Америка близка нам еще и потому, что ее крупнейшие корпорации, также как и в России, контролируются государством.
Возьмем сопоставимую по объему выручки с Газпромом бразильскую сырьевую компанию Petrobras, которую недавно посетил Президент Дмитрий Медведев. Разница между средней компенсацией члена правления и средней зарплатой по компании составила по итогам 2007 года 6,2 раза. Любопытно, что Petrobras публикует сведения о наименьшей и наивысшей зарплатах. Разница между ними составила 37,1.
Венесуэльская государственная нефтяная компания Petroleos de Venezuela, вторая по объему выручки в Латинской Америке, выплатила каждому их руководителей в среднем всего в 5,8 раза больше, чем средняя зарплата по компании.
Как мы видим, внутрикорпоративное неравенство в крупнейших компаниях Латинской Америки в десятки раз меньше, чем в России.
Когда министр А.Кудрин с трибуны Федерального Собрания говорит о том, что рост зарплат в России существенно опережает рост производительности труда, хочется спросить господина Кудрина, что сделали для обуздания этого роста он и его коллеги по Правительству, заседающие в Советах директоров предприятий с государственным участием – органах, устанавливающих размер вознаграждений для руководителей компаний.