Автор: В.А.Сидорович
Спекулятивный капитал как фактор кризиса

Новый финансовый кризис, зародившись в США как кризис рынка недвижимости и производных финансовых инструментов, распространился на другие страны, ударив в том числе и по отечественному фондовому рынку и затронув другие секторы экономики. Глубину кризиса характеризуют, например, цифры падения фондовых индексов (см. таблицу):

Основными причинами кризиса представители финансовых кругов и правительств считают недостатки системы управления рисками в финансовых институтах, несовершенство регулирования финансовых рынков на национальном и международном уровне. В России в качестве причин кризиса называются зависимость фондового рынка от средств нерезидентов, чрезмерная внешняя задолженность субъектов экономики, недостаток ликвидности в банковской системе и т.п. Названные причины лежат на поверхности. Скользя по верхам, не всегда удается осознать глубинные причины событий и найти правильные рецепты решения возникших проблем, создать механизмы, помогающие сгладить или предотвратить будущие потрясения.

Финансовый рынок и его роль

Финансовый рынок может рассматриваться как набор взаимосвязанных институтов, выполняющих схожие (но не обязательно идентичные) функции с использованием различного инструментария. К числу данных институтов относятся банковская система, денежный рынок, фондовый рынок, разделяющийся в свою очередь на рынки акций, облигаций, и производных финансовых инструментов (который зачастую выделяется в самостоятельный сегмент).

Рынок акций и производных финансовых инструментов (деривативов), поскольку, по нашему мнению, представляет собой ту критическую область, которая обладает наибольшим спекулятивным потенциалом и, как следствие, катализирует кризисы.

Сложившийся финансовый рынок в этой части являетсямощнейшим инструментом перераспределения финансовых ресурсов от большинства к меньшинству и, соответственно, производства все большего неравенства. Его декларируемые функции – мобилизация ресурсов и их эффективное размещение в экономике, страхование (хеджирование) финансовых рисков – давно подменены. Спекулятивное обогащение с использованием «финансовых технологий» - его основная роль. В нынешнее время невозможно говорить о каком-либо балансе вредных и полезных, с точки зрения реальной экономики и благосостояния народа, свойств финансового рынка. Имеющиеся полезные свойства не только не компенсируют его социальных издержек, но их доля постоянно сокращается.

Такая эволюция финансового рынка закономерна, поскольку целью субъектов рынка является максимизация прибыли и скорости ее получения. Логично, что цепочка создания новой стоимости, включающая в себя производственную составляющую (произвести, чтобы продать с прибылью), характерная для промышленного капитализма, все больше уступает место другой логике: создать финансовую схему (инструмент), чтобы получить максимальную прибыль. Действительно, зачем производить, если большую прибыль научились извлекать путем чисто финансовых технологий без какой-либо связи с производством и сферой (нефинансовых) услуг. Исторически рынок акций возник в качестве эффективного способа аккумулирования инвестиций в предприятие и, соответственно, разделения рисков, связанных с его деятельностью. Сейчас же средства инвестируются в «рыночные инструменты», и на первое место выступают риски, связанные с рынком.

О спекулятивной направленности финансового рынка откровенно говорят сами профессиональные участники: «поскольку дивиденды на развивающихся рынках не рассматриваются инвесторами как существенная часть дохода, реальная (неспекулятивная) цена большинства акций неопределима. Стоимость бумаг формируется не аналитиками, не по формуле и не в связи с балансом компании, а каждым следующим покупателем (выделено мной – В.С.). Главное, как, впрочем, и во многих других случаях, не оказаться последним»¹, - пишет Андрей Мовчан, президент управляющей компании "Ренессанс Управление инвестициями".

Данная истина твердо усвоена пока еще немногочисленным классом отечественных инвесторов. «Не нужны нам ваши дивиденды!» - звучало на недавнем собрании акционеров ОАО ВТБ (а на дивиденды, между прочим, ВТБ направил половину чистой прибыли). В этом возгласе заключается философия современного финансового рынка. Нынешнего инвестора интересует только рост курса акций и соответствующий спекулятивный доход. Он ждет, что деньги вырастут сами собой, независимо от того, как работает предприятие и работает ли оно вообще.

Типичная дивидендная доходность в разы ниже доходности по депозитам и в сегодняшней модели не является стимулом инвестиций в акции. «Дивиденды только мешают» (искажают рынок), - признавался один инвестиционный банкир еще в середине 90-х. «Цены на акции несомненно живут своей жизнью, а не только реагируют на доходы компаний или дивиденды»².

Процессы перераспределения посредством финансового рынка организованы по принципу пирамиды («стоимость бумаг формируется каждым последующим покупателем»), хотя и имеют неявный, завуалированный характер.

Отличия данной пирамиды от «классических» МММ вариантов определяют ее относительную устойчивость:

• Вовлеченность в пирамиду огромного числа людей в глобальном масштабе создает эффект стада («все делают это»), подпитывая ее новыми участниками. Обыденность, повседневность рыночной информации (сообщения о котировках – как сводка погоды) создают видимость естественности, когда финансовый рынок представляется явлением природного порядка.
• Сохраняющиеся связи с реальной экономикой (например, часть средств, привлекаемых в ходе первичных размещений акций, вкладывается в производственные фонды) не только придают пирамиде образ «реального дела», но и подпитывают ее живыми соками.
• Наличествуют законы и институты регулирования финансового рынка, делающие пирамиду «официально» легитимной.

Пирамиды типа МММ являются «чистой» формой, в которой перераспределительные процессы представляют собой простое, ничем не опосредованное перетекание денег снизу вверх, пирамида же финансового рынка имеет «примеси», придающие ей более сложный и респектабельный вид.

В России менее 1% населения владеют акциями и паями инвестиционных фондов. На основании этого большинством экспертов в августе – октябре 2008 года делался вывод об умеренности последствий рыночных потрясений для всего населения. Действительно, в статике большинство граждан не ощущают последствий от роста или падения той или иной ценной бумаги или рынка в целом. Но при анализе более долгосрочных тенденций обнаруживается, что финансовый рынок имеет характерную особенность. Являясь площадкой для игры немногих, он обкрадывает всех, в том числе и то большинство, которое вроде бы в игре не участвует.

И в 1998 году, и в 2000-м (кризис «виртуальной экономики»), и сейчас напоминает о себе простая истина: не имеющий под собой реальной почвы рост на финансовом рынке, опосредованный лишь вовлечением в пирамиду новых игроков и необеспеченной денежной эмиссией, влечет за собой потери не только для его непосредственных участников.

Пока пирамида привлекает все новых и новых игроков, создается иллюзия всеобщего процветания. Но когда приходит кризис «на коне» остается только группа главных участников. Эта группа состоит из владельцев и управляющих хедж фондов и инвестиционных компаний, а также их крупных клиентов, которые способны манипулировать рынком, располагая доминирующими объемами аккумулированных средств, и имеют лучший доступ к информации, позволяющий принимать более оперативные, по сравнению с остальными участниками, решения.

«Они высоко мотивированы перспективой быстрых и верных доходов, при этом убытки всегда распределяют среди большого числа индивидов» (Дж. Даймонд)³. Очевидно, что в ситуации наступившего кризиса эти убытки для большинства выражаются в повышении темпов инфляции и обесценении сбережений, снижении зарплат и потере рабочих мест.

Но и в ситуации стабильности и экономического подъема рассматриваемый спекулятивный сегмент финансового рынка «работает» на перераспределение, которое опосредовано, в первую очередь, отрицательными воздействиями финансового рынка на реальное воспроизводство. Если реальная экономика практически не влияет на финансовую сферу, которая в этом смысле является самодостаточной, то обратная связь существует, и финансовый рынок оказывает негативное воздействие на реальную экономику, да и общество в целом. «Финансовая активность может быть самодостаточной и приносить прибыль в операциях, не касающихся реального производства. ... Высокий уровень прибыли в секторах с низким технологическим и промышленным потенциалом ведет экономику к снижению производства»⁴. «Рыночные цены способны поколебать те самые фундаментальные основы, состояние которых они призваны отражать»⁵.

Кроме того, мы предполагаем, что в условиях недостаточного развития (и недофинансирования) базового (производственного) сектора экономики, недоразвитости инфраструктуры финансового рынка и притока спекулятивного иностранного капитала, гипертрофированный рост на финансовом рынке создает дополнительно инфляционное давление. Причем речь идет не только о так называемой «инфляции для богатых»,- росте стоимости активов, не учитываемых статистикой при расчете инфляции (например, недвижимость) – но и о динамике «обычных» потребительских цен. Оказывается, что финансовый рынок изымает ресурсы из производства (а должен бы наоборот), дестимулирует производственную деятельность, которая не может сравниться по доходности со спекуляцией, способствует разрушительным формам экономического поведения, основанным на психологии кочевника или игрока.

«Либерализация финансовых рынков пробуждает у людей инстинкты, свойственные игрокам казино, и усиливает вероятность кризисов. Ведь в отличие от казино национальные финансовые рынки тесно связаны с внешним миром, и расплачиваться приходится потерями в реальном секторе экономики», - пишет бывший министр финансов США и нынешний член американской администрации Лоуренс Саммерс⁶.

Процесс перераспределения, опосредованный движениями рассматриваемого сегмента финансового рынка, идет постоянно. Кризис же является периодом фиксации пропорций неравенства и стартовой точкой для нового витка перераспределения. Лица, обладающие в период кризиса свободными денежными средствами, приобретают подешевевшие активы. Так складываются новые пропорции.

Компания «ФБК» в аналитическом докладе «Фондовые рынки: пределы роста и глубина падения» описывает следующий механизм возникновения нынешнего кризиса: «мировой финансовый кризис 2008 года явился результатом глобальной перекапитализации рынков, а не ипотечного кризиса в США 2007 года, явившегося всего лишь катализатором разрастания кризисных явлений». Что касается России, то «мировой финансовый кризис явился лишь дополнительным мощным стимулом к падению российского фондового рынка. Фундаментальные его причины: перекапитализация российского фондового рынка и ухудшение макроэкономических показателей»⁷. Другими словами, стоимость финансовых активов слишком сильно оторвалась от реальной почвы, что сделало кризис неизбежным.

В этом смысле кризис является вовсе и не кризисом, понимаемым как острый недуг, а, напротив, относительно коротким периодом нормального состояния, протрезвлением после длительной пьянящей вакханалии безудержного, ничем не оправданного роста, «оргии хищнических инстинктов, безобразной наживы и спекуляции» (Н.Бердяев)⁸. Беда в том, что это протрезвление наступает и для тех, кто в оргии не участвовал, а лишь краем глаза наблюдал за ней со стороны.

Необходимость изменения подходов к регулированию финансового рынка в России

Антикризисные меры, осуществляемые российским правительством, пока носят «технический характер» и направлены на лечение острой формы заболевания (сбить температуру).  Но именно России критически необходимо долгосрочное, стратегическое видение, которое должно вылиться в новые принципы регулирования финансового рынка. Эта необходимость проявляется при сравнении рамочных условий функционирования финансового рынка в России и странах Запада.

Во-первых, несмотря на отмечаемый в последние три-четыре десятилетия в западных странах демонтаж государства всеобщего благосостояния или, в немецкой терминологии, социального государства, его традиции имеют очень сильную инерцию, особенно в Западной Европе. Да, наблюдается медленное размывание среднего класса, и постепенное увеличение социального расслоения. Тем не менее, речь идет о продолжительном процессе. Институты социального государства до сих пор сильны, глубоко укоренены в обществе, и вряд ли одномоментно будут принесены в жертву финансовому кризису. Они в некоторой степени позволяют компенсировать перераспределительные свойства финансового рынка.

Во-вторых, слухи об отмирании национального государства в эпоху глобализации несколько преувеличены. Государства западных стран все еще сохраняют рычаги, позволяющие регулировать рынки, менять, пускай и в весьма ограниченном масштабе, вектор развития экономики. Их фискальные системы работают четко, и позволяют несколько сглаживать увеличивающееся неравенство.

В-третьих, производственный сектор западных стран обеспечивает внутренний рынок практически всем необходимым (за исключением энергоносителей), в том числе и продукцией сельского хозяйства. Несмотря на тенденцию повышения доли непроизводственной сферы в ВВП и перенос производств за рубеж, там все еще сохраняется технологическая база, способность производить товары первой необходимости на месте.

Таким образом, страны Запада имеют базу, амортизирующую негативные последствия финансовых рынков, которая хоть и расшатана процессами финансовой глобализации, но пока еще сохраняется. Тем не менее, финансовая отрасль настолько, по выражению Дж. Сороса, «рассвирепела и свихнулась» и «приносит беспорядок во всю экономику»⁹, что Канцлер Германии говорит об угрозе всему существующему общественному укладу.

Мы находимся в худшей ситуации. Институты социального государства не развиты. Производство и сельское хозяйство не обеспечивают внутренние потребности - мы зависим от импорта. Государство сильнее, чем в 1990-х гг., но очень слабо в сравнении с государствами стран Запада с точки зрения реальных возможностей по регулированию социально-экономических процессов. Таким образом, мы гораздо в меньшей степени защищены от разрушительных воздействий финансового рынка и последствий финансового кризиса, поскольку не имеем основания, своего рода «сектора устойчивости», который амортизировал бы социальные издержки финансового рынка.

Более того, в России «инфраструктура [фондового] рынка была выстроена под краткосрочные спекулятивные, а не инвестиционные операции»,¹⁰ - признается бывший руководитель ФСФР, О.Вьюгин. Соответственно, среда, в которой действует финансовый рынок, подавляет его потенциальные конструктивные возможности, усиливая разрушительные спекулятивные тенденции.

Новые принципы регулирования

В чем могут состоять новые принципы регулирования финансового рынка, которые позволили бы компенсировать его отрицательные свойства? Очевидно, что деятели реальной политики, в отличие от футурологов, имеют весьма ограниченные возможности. Они скованы рамками существующей хозяйственной парадигмы и вряд ли станут менять ее базовые принципы. Кардинально новые «установления складываются не в результате рациональной перестройки установлений прежних, … но посредством конституирования положения вещей, сложившегося на пепелище» (М.Соколов)¹¹. То есть в текущих мирных условиях речь будет идти о корректировке модели, но не о новых принципах хозяйства.

Также очевидно, что человеческие страсти (сребролюбие и гордыня) которые являются основными движителями финансовых спекуляций, не излечиваются запретами. С другой стороны, государство в своем онтологическом смысле на то и поставлено, чтобы «ограничивать внешние проявления зла и греха в мире». Применительно к нашей теме это в частности означает, что государство должно выталкивать игроков из сферы спекулятивных операций как средствами фискальной политики, так и более жесткими мерами, направляя их энергию и ресурсы в более полезное русло.

Предлагаемый ниже комплекс рамочных мер учитывает данные обстоятельства.

Налог на доходы от реализации ценных бумаг.

Предлагаемое освобождение доходов от реализации ценных бумаг, находящихся в портфеле налогоплательщика более года, является правильной мерой. При этом, на наш взгляд, целесообразно было бы увеличить этот срок до двух лет. Это еще лучше будет стимулировать инвесторов вкладывать средства на долгий срок. Однако эта мера не будет работать без существенного увеличения ставки налога на доходы от реализации ценных бумаг, срок владения которыми был меньше года (двух лет). Соответственно, предлагается ввести специальный налог на доходы от реализации ценных бумаг.

Ставка налога должна дестимулировать спекулятивные операции и может составлять 90% для первого года и 50% для второго (и для физических, и для юридических лиц – независимо от налоговой юрисдикции). Налогом должна облагаться каждая транзакция по методу FIFO.

Данная мера востребует улучшение прозрачности компаний и повышение качества корпоративного управления, поскольку инвесторы будут мотивированы вкладывать средства на длительный срок. Определенной альтернативой введению специального налога может быть возврат к прогрессивному налогообложению физических лиц.

Для того чтобы данная мера заработала, потребуются изменения в инфраструктуре рынка ценных бумаг, которые, впрочем, и так назрели (например, создание единой биржи, единых (центрального) депозитария и регистратора, централизованного клиринга…).

Профессиональный инвестор с большим опытом, Марк Мебиус, отмечал, что «одна из основных проблем в том, что на рынке есть две конкурирующие биржи — РТС и ММВБ. Это создает большую проблему для России — прежде всего потому, что препятствует консолидации ликвидности на рынке. Есть и другая проблема: брокеры не обязаны проводить все сделки через биржу, поэтому часть из них не прослеживается. У России есть замечательная возможность создать единую биржу и единый независимый депозитарий. С их помощью можно будет создать систему, которая будет работать по всей стране и включаться последовательно в каждом часовом поясе. Она станет прекрасной площадкой не только для российских акций, но и для азиатских и европейских акций. Поэтому я очень хотел бы, чтобы в России была проведена реформа этого сектора. Это одна из тех областей, где очень требуется железная рука закона или государства (выделено мной – В.С.)»¹²

Целесообразно запретить непокрытые короткие продажи.

Должны быть наложены существенные ограничения на кредитование ценными бумагами (дачу ценных бумаг в заем, долг), поскольку такие сделки направлены на создание оптимизационных финансовых схем и спекуляции и не имеют другого смысла; на выдачу банковских кредитов профессиональным участникам рынка ценных бумаг и их дочерним структурам, а также любых кредитов на покупку ценных бумаг.

Важно создать налоговые механизмы, дестимиулирующие спекулятивную деятельность на рынке производных; Ужесточить нормативы банков, касающиеся вложений в акции и проведения срочных сделок.

Председатель Правления Bank of America еще семь лет назад прогнозировал, что коммерческие банки со временем поглотят инвестиционные по причине более широкой базы фондирования. Это и происходит на наших глазах. Но есть ли повод радоваться за коммерческие банки? Вовлечение их в инвестиционную деятельность означает потенциальную возможность использования средств вкладчиков – этой самой базы фондирования – для покрытия убытков от рискованной инвестиционной деятельности. От регуляторов потребуется высокий уровень компетенции, чтобы разграничить более и менее рискованные операции в рамках инвестиционной деятельности и создать соответствующие пруденциальные ограничения, защищающие банк (соответственно, и его вкладчиков) от увлечения менеджеров опасными видами операций.

Целесообразно запретить:

участникам финансового рынка проведение каких-либо транзакций с резидентами оффшорных зон, что ограничит активность на нашей территории хедж-фондов, которые никем не регулируются, а также сократит возможности налоговых оптимизаций для отечественных участников рынка.

оффшорную систему владения предприятиями, основная деятельность которых осуществляется на территории России и конечными бенефициарам которых являются российские граждане. Сейчас зачастую «права собственности конечных бенефициаров выведены в юрисдикцию иностранных государств. Попросту говоря, копают, качают, пилят в России, а владеют и даже формируют прибыль на Кипре, Голландии и т. д. … Стала получать распространение структуризация российского бизнеса в виде иностранных холдингов, владеющих российскими активами, с тем, чтобы вывести их уже под иностранной юрисдикцией на иностранные рынки капитала»¹³. «Если этот процесс получит продолжение, то мы не только суверенного финансового рынка не получим, но и будем сильно напоминать британскую колонию» (О.Вьюгин)¹⁴.

проведение IPO российскими компаниями за рубежом, в том числе в формах ADR и GDR.

Должен быть ужесточен пруденциальный контроль над профессиональными участниками фондового рынка.

В рекламных объявления, проспектах и договорах, касающихся операций с ценными бумагами, паями инвестиционных фондов и срочных сделок, должно указываться крупным шрифтом (не меньшим, чем текст рекламного объявления, проспекта, договора), что инвестиции в данные инструменты могут повлечь за собой потерю всей инвестированной суммы.

Уже почти 20 лет одной из основных проблем российской экономики является недостаток долгосрочных ресурсов. Во многом по этой причине российские компании и банки (многие из которых имеют в акционерах государство) вынуждены привлекать средства на внешних рынках. В то же время государство размещает ресурсы на тех же рынках под существенно более низкие проценты. В связи с этим одной из приоритетных задач властей (в лице Минфина, ЦБ и МЭР) должна стать разработка механизмов долгосрочного рефинансирования банков, соответственно, экономики, позволяющих обеспечить постепенное замещение внешних источников фондирования внутренними. Никакой рынок, к тому же имеющий «инфраструктуру, выстроенную под краткосрочные спекулятивные операции», этой проблемы не решит.

Нет сомнения, что данные меры, по крайней мере часть из них, встретят горячее сопротивление так называемых профессиональных участников фондового рынка, крупных собственников ряда сырьевых и металлургических предприятий и их многочисленных лоббистов, которые будут убедительно доказывать, что рынок потеряет ликвидность, станет непривлекательным для инвесторов и т.п. «Ни один из принципов ортодоксальной финансовой науки, несомненно, не является более антисоциальным, чем фетиш ликвидности»¹⁵, - писал Кейнс в 1936 году. Действительно, акция представляет собой часть капитала акционерного общества. Этот капитал может быть вложен в материальные активы, направлен, например, на строительство газового трубопровода. Представьте себе ликвидность газовой трубы, ее ежечасный демонтаж и последующий монтаж. Мечтой современного финансиста является превращение всего в ликвидную форму. Все должно быть мгновенно продаваемым и покупаемым. Современный финансовый рынок делает эту мечту явью. «Если бы сделать инвестирование капитала, подобно браку, долгосрочным и нерасторжимым актом, прерываемым разве что смертью или какими-либо другими вескими причинами, то это могло бы явиться полезным лекарством от наших современных болезней. Ибо это вынудило бы инвестора обратить свой взор на долгосрочные перспективы, и только на них»¹⁶, - продолжает Кейнс. Надо заметить, что далее по тексту он обращает внимание на противоречивость предложенного средства, поскольку «ликвидность рынков инвестиций часто способствует, а отнюдь не всегда препятствует новым инвестициям»¹⁷.

Эта действительная во времена Кейнса дилемма сейчас в значительной степени снята. Возможно ликвидность и способствует новым инвестициям, но доля новых инвестиции (в смысле вложений в реальные активы) в оборотах финансового рынка сокращается. Подавляющую долю занимает пирамида, высокая ликвидность в рамках которой позволяет вербовать новых игроков. «По имеющимся расчетам, в мире сегодня лишь 2–3 процента всех финансовых сделок связано с реальной экономикой, остальная ликвидность работает сугубо на обслуживании его финансового сектора» (Р.Гринберг)¹⁸. Более того, даже в тех случаях, когда с помощью финансового рынка привлекаются новые ресурсы (посредством размещений новых акций – IPO), лишь незначительная доля этих средств вкладывается в производство. Так, в 2006 году в России, «согласно данным Росстата, из $17 млрд., полученных от размещения акций, только $2,5 млрд., или 14,7% от собранных средств, были направлены на инвестиции в основной капитал»¹⁹.

Необходимо развернуть финансовый рынок лицом к реальной экономике. Предложенные меры помогут это сделать. Безусловно, нужно анализировать шаги, предпринимаемые европейскими странами и творчески их применять. То, что принципы регулирования финансового рынка на Западе претерпят изменения, нет никаких сомнений.

К вопросу создания в России мирового финансового центра

Президиумом Правительства РФ недавно была одобрена Стратегия развития финансового рынка на период до 2020 года, призванная заложить базу для создания в России мирового финансового центра. В ней, в частности, говорится, что «в ближайшее десятилетие немногочисленные национальные финансовые рынки будут либо приобретать форму мировых финансовых центров, либо входить в зону влияния уже существующих глобальных центров. Поэтому наличие самостоятельного финансового центра в той или иной стране станет одним из важнейших признаков конкурентоспособности экономик таких стран, роста их влияния в мире, обязательным условием их экономического, а значит, и политического суверенитета». Но экономического суверенитета не бывает без национальной промышленности и сельского хозяйства, которые эффективно обеспечивают внутренние потребности страны в соответствующей продукции. Поэтому финансовый рынок и финансовый центр нужны постольку, поскольку они помогают развиваться реальной экономике, обществу. Очевидно также, что геополитическое положение, размеры и традиции России не позволяют надеяться на роль своего рода «финансового анклава» - территории, имеющей развитой финансовый рынок, за счет которого страна будет жить, и только.

Таким образом, критически важно очертить такие контуры финансового центра, при которых он помогал бы развитию общества, и которые, при этом, ограничивали бы его деструктивный потенциал.

Задача создания финансового центра является многоплановой, и не может ограничиваться совершенствованием институтов финансового рынка, а также созданием благоприятного налогового режима. Также следует избегать «узковедомственного» подхода, когда регулятор, отвечающий за финансовый рынок, курирует разработки концепции его развития. В такой ситуации очевидна опасность одностороннего учета интересов профессиональных участников фондового рынка, зачастую противоречащих потребностям общества. Примечательно, что Стратегия ФСФР в качестве целевых показателей развития финансового рынка рассматривает исключительно индикаторы объема фондовых операций (капитализация, количество инвесторов, объемы биржевой торговли и т.п.). Нельзя исходить из некоей «самоценности» финансового рынка, напротив, вопросы (и показатели) его развития должны рассматриваться исключительно через призму интересов реального сектора экономики.

В деле создания финансового центра в первую очередь речь должна идти об ослаблении зависимости нашей монетарной политики от иностранных валют (прежде всего доллара США) и, соответственно, экономик иностранных государств, о получении финансовой независимости. Сейчас рубль de facto привязан к доллару, эмиссия национальной валюты зависит от курса этой валюты, то есть мы извне ограничены в проведении своей экономической политики. Нам нужна собственная сильная финансовая власть. Конкретные меры, планируемые Правительством в этом направлении (например, использование рубля во внешнеторговых расчетах с рядом стран), являются правильным шагом. Их реализация позволит усилить финансовое влияние России и создать своего рода локальный эмиссионно-финансовый центр (в первую очередь, на постсоветском пространстве).

Что касается проблематики дальнейшего развития фондового рынка и рынка производных, хотелось бы предостеречь от использования примитивной механистической логики. Порой складывается впечатления, что строй мысли ряда экспертов и официальных лиц укладывается в следующую нехитрую схему. «В развитых странах - развитая экономика и уровень жизни; там также хорошо развит и финансовый (фондовый) рынок; следовательно, чтобы жить как там, нам тоже нужен развитой финансовый рынок». Фактически речь идет о попытке прямого заимствования (копирования) западных институтов и инструментов, состоятельность и эффективность которых на самом Западе подвергается сомнению. Не учитывается диалектика, последовательность экономических явлений и их причинно-следственная связь.

В.М.Полтерович показывает, что трансплантация развитых институтов в отсталую институциональную среду часто заканчивается неудачей. Такие институты могут становиться источником серьезной дисфункции, действовать деструктивно²⁰. Развитие отечественного финансового рынка подтверждает эту теорию. Институт, содержащий в себе разрушительный потенциал, перенесенный в неподготовленную среду, стал использоваться главным образом для спекулятивно-распределительных практик, практически лишившись своей конструктивной составляющей.

Особенность финансового рынка стран Запада состоит в том, что этот институт естественно вызревал в свой собственной среде в течение столетий и является надстройкой, базирующейся на уже развитом реальном секторе и социальном государстве. Кроме того, якобы обеспеченный им подъем (экономики, уровня жизни и т.п.), явился на самом деле следствием глобальных перераспределительных процессов, формой неоколониализма, которые стали возможны благодаря этой основе. Сложившийся уклад уже поставил всех перед острым вызовом, и устойчивость благополучия стран англо-саксонской модели вызывает серьезные опасения.

Перетягивание этих пререраспределительных процессов в свою пользу лежит вполне в духе империалистической традиции, но не отражает интересы страны. Развитой и открытый финансовый (фондовый) рынок в условиях глобализации – это средство привлечения не прямых, но портфельных инвестиций. Заманивать портфельных инвесторов со всего мира – то же самое, что прикармливать саранчу. Принимая во внимание отсутствие твердой основы (в виде эффективного производства, сельского хозяйства, социального государства), воплощение подобных идей может обойтись дорого.

Предлагаемые в статье меры, на наш взгляд, направлены на ограничение деструктивных механизмов финансового рынка, помогут произвести корректировки его инфраструктуры, заложить, тем самым, основы будущего финансового центра, служащего интересам страны.

  _____________________________________